Перед свт. Григорием Паламой в ходе паламитских споров встал вопрос о том, как в рамках его учения совместить положение отом,что всё относящееся к области Божественного (включая Божественные энергии), должно быть неизменным, и положение, по которому Бог действует/энергирует, сообразуясь со временем в отношении к тварному миру. На этом фоне в сочинениях Паламы и его соратника Давида Дисипата возникли полемические рассуждения о возможности именования Божественных энергий привходящим. У свт. Григория наблюдается движение к уточнению понятия привходящего при обсуждении возможности его приложения к Божественным энергиям: речь должна идти о неотделимом привходящем. Но даже в этом случае, по Паламе, привходящее, взятое в собственном смысле этого понятия, не приложимо к Богу (Божественным энергиям), хотя в церковной традиции оно к Богу прилагалось. Для Паламы разрешение этого напряжения состоит в том, что понятие привходящего бралось в церковной традиции в несобственном смысле. Позиция Дисипата в этом отношении несколько иная: следуя подходу свт. Кирилла Александрийского, он говорит о возможности приложения понятия привходящего к Божественным энергиям без специальных оговорок, но имея в виду фундаментальную ограниченность любых высказываний человеческого языка о Боге горизонтом человеческой природы. St. Gregory Palamas has faced a problem of compatibility of two theological provisions within his doctrine based on distinction in God of substance and non-created activities: these are, firstly, that God is unalterable, and, secondly, that He acts accordingly with the time in relation to the created world, in particular, having made the created being. This background caused polemical argumentations on possibility of signifying the divine activities as accident. We see that Palamas is moving towards a more detailed notion of accidental while considering its applicability to divine activities: this is the moving to the notion of inseparable accident. But even in this sense, the accident, compliant to Palamas, must not be attributed to God and divine activities, though the Church tradition used to do this. Palamas finds a solution of this tension by pointing out that the notion of accident was used by the Church tradition in an improper sense. Meanwhile, his associate David Dishypatus takes a more subtle position: he admits a possibility to apply the notion of accident to the divine activities, but minding core restrictions of the human language, which speaks of God only within the horizon of human nature.
